Ай да медведь!

Мы обсуждали “Оду радости”, хоровой финал Девятой симфонии Бетховена.

— Это одно из моих любимых мест, — сказал Винни Пух.

— Моя любимая часть, — сказал Пух, — где они начинают петь:

— Но они не поют: “Славься, славься, Медведь!” в “Оде радости”, — сказал я.

— Ну, наверно, потому что им это не приходило в голову.

— Ни Людвиг Ван Бетховен, ни человек, сочинивший слова для “Оды радости”, не писали там ничего про Медведей.

— Пух, нет никакого Людвига Ван Медведена. Ты сам придумал эту песню.

— А-а, так вот где я ее слышал! — сказал Пух.

Но, тем не менее, это привело нас к тому, что мы будем здесь обсуждать — к тому, чтобы наслаждаться жизнью и быть Особенным Видите ли, мы все Особенные.

— Трудно быть храбрым, — сказал Пятачок, — когда ты всего лишь Очень Маленький Зверек.

Кролик, который тем временем начал что-то писать, на секунду поднял глаза и сказал:

— Именно потому, что ты Очень Маленький Зверек, ты будешь очень полезен в предстоящем нам приключении.

Пятачок пришел в такой восторг при мысли о том, что он будет полезным, что даже позабыл о своих страхах. А когда Кролик сказал, что Кенги бывают свирепыми только в зимние месяцы, а все остальное время они в добродушном настроении, Пятачок едва мог усидеть на месте — так ему захотелось сразу же стать полезным.

— А как же я? — грустно сказал Пух. — Значит, я не буду полезным?

— Не огорчайся, Пух, — поспешил утешить его великодушный Пятачок. — Может быть, как-нибудь в другой раз...

— Без Винни Пуха,— торжественно произнес Кролик, начиная чистить карандаш, — все предприятие будет невозможным.

— О-о! — сказал Пятачок, стараясь не Показать своего разочарования.

Пух опять скромно удалился в угол. Про себя он гордо сказал: “Без меня все невозможно! Ай да Медведь!”

Неважно, насколько мы можем быть полезными, иногда нам требуется довольно много времени, чтобы понять нашу истинную ценность. Это легко проиллюстрировать с помощью китайской сказки про Камнетеса:

Жил-был один камнетес, который был очень недоволен своей жизнью. Однажды он проходил мимо дома богатого купца и сквозь открытые ворота увидел много красивых вещей и важных посетителей. “Какой, должно быть, сильной властью обладает этот купец!” — подумал камнетес. Его охватила зависть, ему захотелось стать таким же, как этот купец. Ни секунды не желал он быть больше простым камнетесом!

Как вдруг, к его великому удивлению, он превратился в такого же купца. О такой роскоши и власти он даже и не мечтал! А все те, кто не обладал подобными богатствами, стали ему завидовать и обходить его дом стороной. Но однажды мимо его дома проходила процессия во главе с высоким правительственным чиновником, которого несли в паланкине. Его сопровождали многочисленные слуги и солдаты, которые били в гонги. Все, независимо от того, насколько они богаты, были обязаны низко склониться перед процессией. “Какой, должно быть, сильной властью обладает этот чиновник!” — подумал он. “Я тоже хочу быть важным чиновником!”

И тотчас он превратился в важного чиновника, которого несли в разукрашенном паланкине, и которого боялись и ненавидели все люди вокруг, которые были обязаны склоняться перед ним, когда его проносили мимо. Был знойный летний день, и чиновник чувствовал себя очень неуютно в жарком паланкине. Он взглянул вверх на солнце. Оно гордо светило в небе, даже не замечая его присутствия. “Какой, должно быть, сильной властью обладает солнце! — подумал он. “Я тоже хочу быть солнцем!”

И он тут же превратился в солнце. Он стал яростно палить сверху на всех и сжигать поля, а крестьяне и рабочие посылали ему свои проклятья. Но вдруг большая темная туча встала между ним и землей так, что его свет не мог пробиться сквозь нее. “Какой, должно быть, сильной властью обладает эта грозовая туча! — подумал он. “Я тоже хочу быть тучей!”

Тогда он превратился в тучу и стал заливать поля и деревни водой, и все его ругали. Но вскоре он обнаружил, что его относит в сторону какой-то огромной силой, и понял, что это ветер. “Как могущественен ветер!” — подумал он. “Я тоже хочу быть ветром!”

Тогда он стал ветром, срывающим крыши с домов вырывающим с корнями деревья, и все внизу ненавидели и боялись его. Но вскоре он налетел на что-то, что не двигалось с места, как бы сильно он ни дул. Это был гигантский камень. “Как силен этот камень!” — подумал он. “Я тоже хочу быть камнем!”

Тогда он превратился в камень, более могущественный, чем что-либо еще не земле. Но вдруг он услышал стук молотка, вбивающего резец в твердую породу, и почувствовал, что его форма меняется. “Что может быть более могущественным, чем я, Камень? — подумал он. Он посмотрел вниз и увидел далеко внизу фигуру камнетеса.

— Мистеру... Пуху... Медведю, — сказал Пух полным ужаса голосом. — А что там говориться? — спросил он, взбираясь на стол и заглядывая мне через плечо.

— Это из обувного магазина. ‘Объявляем нашу третью годовую распродажу обуви. Все стили, все размеры’. Пух, тебе это не нужно.

— ‘Кофе бесплатно’. Еще одна причина, чтобы держаться оттуда подальше.

— Дай-ка я еще разок посмотрю,— сказал Пух, беря письмо и поднося его к окну.

Чтобы быть адекватным в любой ситуации, рано или поздно нам придется научиться Верить. Это не значит, что мы должны переложить всю ответственность на плечи какого-то обожествленного Духовного Супермена или просто .сидеть и ждать, пока Судьба постучит к нам в дверь. Нам просто надо поверить в ту силу, которая находится внутри нас, и использовать ее. Когда мы поступаем подобным образом и перестаем копировать действия других или бороться против них, все начинает работать на нас Вот несколько примеров:

В 1927 году тридцатидвухлетний человек стоял на краю озера в Парке Линкольна в Чикаго, собираясь броситься в темные воды озера и утонуть. Его дочь умерла, его компания обанкротилась, его репутация была разрушена, и к тому же он становился алкоголиком. Глядя в озеро, он спросил себя, что может сделать один маленький человек в его положении. И тут к нему пришел ответ: теперь он свободен, ему больше нечего терять, теперь он может рисковать, начать новое дело и, таким образом, помочь людям Он вернулся домой и погрузился в работу, которую, как он верил, поручила ему вселенная, вместо того, чтобы делать то, чему его учили всю жизнь. Он наблюдал законы природного мира и выстраивал свой собственный жизненный путь в соответствии с ними, постепенно полностью меняя свою жизнь. Эти законы должны были помочь ему в его величайшем деле. Но без своей веры и использования своего шанса его вклад в человечество никогда бы не был завершен, и никто бы никогда не узнал имени Бакминстера Фуллера [Фуллер Ричард Бакминстер, американский архитектор и инженер. Разработал легкие и прочные “геодезические купола” — пространственные стальные конструкции из прямых стержней (выставочный павильон в Сокольниках в Москве). — Прим. Переводчика].

В 1854 году одного мальчика выгнали из школы в Порт Хьюрон, штат Мичиган, за “отвратительное поведение”. Он продержался там три месяца. Это было единственное формальное обучение в его жизни. Позднее он работал в качестве ассистента-лаборанта. Его карьера закончилась, когда он взорвал лабораторию. Его наниматель вышвырнул его на улицу, говоря, что он ни на что не годится, Но у него был план, и он не собирался позволять одной или нескольким незначительным проблемам остановить его, Он хотел изучать механические приложения природных законов, Со временем он стал самым выдающимся изобретателем в истории Америки. На его имя было зарегистрировано более тринадцати тысяч отечественных и зарубежных патентов, а его имя стало синонимом гениального решения всех проблем — это был Томас Эдисон.

Пессимисты, вечно трясущиеся “как бы чего не вышло”, никогда ничего не добьются, потому что они не смотрят ясно и объективно на происходящее, они не верят в собственные силы и не станут испытывать их даже при минимальном риске. Например, когда Ру упал в реку во время знаменитой Экспедиции по отысканию Северного Полюса, что сделал унылый Иа? Когда Ру уже давно отнесло течением, Иа нехотя опустил хвост в воду, чтобы Ру за него схватился и вылез — или, точнее, чтобы нельзя было сказать, что Иа ничего не делает для спасения Ру. Разумеется, он и не ожидал от этого никакой пользы, и, разумеется, ее и не было.

Так кто же спас Ру? Пятачок в панике прыгал не месте и кричал. Бесполезная Сова советовала Ру держать голову над водой. Обеспокоенная Кенга спрашивала, все ли с ним в порядке. Капитан Кролик выкрикивал команды... И только Пух оказал реальную помощь:

Он подхватил длинную палку и перебросил ее на тот берег. Туда сразу же перескочила Кенга и схватила другой конец; они опустили палку к самой воде, и вскоре Ру, который продолжал радостно булькать: “Смотрите, как я плаваю!” — ухватился за нее и выкарабкался на берег.

— Вы видали, как я плаваю? — пищал Ру в восторге, пока Кенга вытирала его. — Пух, ты видел, как я плаваю? Вот это называется плавать! Кролик, ты видел, что я делал? Я плавал! Эй, Пятачок! Пятачок, слышишь? Как ты думаешь, что я сейчас делал? Я плавал! Кристофер Робин, ты видел, как я...

Но Кристофер Робин не слышал, он смотрел на Пуха.

Пух посмотрел на палку, которую все еще продолжал держать.

— Ну, просто нашел, — сказал он. — Разве это ось? Я думал, это просто палка и она может

пригодиться. Она там торчала в земле, а я ее поднял.

— Пух, — сказал Кристофер Робин торжественно, — экспедиция окончена. Это — Земная Ось. Мы нашли Северный Полюс!

Мы должны поступать так же, как Пух — как только ситуация ясна и видно, что мы можем сделать, нам надо использовать все, что попадается на пути, чтобы сделать все, что от нас требуется. Гораздо чаще, чем кажется, все необходимые нам вещи находятся рядом с нами, и все что нам нужно сделать — использовать их.

Например, когда Пятачок был совершенно окружен водой...

“Да, немного страшновато, — сказал он сам себе, — быть Очень Маленьким Зверьком, совершенно окруженным водой! Кристофер Робин и Пух могут спастись, забравшись на дерево, Кенга может ускакать и тоже спастись, Кролик может спастись, зарывшись в землю, Сова может улететь, а Иа может спастись — мм... если будет громко кричать, пока его не спасут.

А вот я сижу тут, весь окруженный водой, и совсем-совсем ничего не могу сделать!”

И вдруг он вспомнил историю, которую рассказывал ему Кристофер Робин, — историю про человека на необитаемом острове, который написал что-то на бумажке, положил ее в бутылку и бросил бутылку в море; и Пятачок подумал, что если он напишет что-нибудь на бумажке, положит ее в бутылку и бросит в воду, то, может быть, кто-нибудь придет и спасет его!

И когда бутылка Пятачка проплывала мимо Пуха, он подучил послание Но тогда он должен был отправиться к Кристоферу Робину, чтобы узнать, что там написано.

Он взял свой самый большой горшок, бросил его в воду и прыгнул вслед. И после некоторых экспериментов со своим кораблем, он доплыл до дома Кристофера Робина, где послание прочли и разработали план Спасения. Тут выяснилось, что им нужен корабль побольше. Тогда Пух придумал:

И в увлекательнейшей Спасательной Экспедиции Пятачок был спасен не кем иным, как знаменитым Медведем Пухом, Открывателем Северного Полюса.

— Кажется, я видела, как он недавно клал что-то в шкаф, — ответила Сова. — Но я не обратила на это внимания.

— В шкаф? Ну-ка, посмотрим, что бы это могло быть...

— Ты только посмотри. Ботинки 42-го размера, сандалии 46-го, мокасины 39-го, ...

— Сова, я не вполне уверен, но, кажется, я начинаю понимать, откуда все это.

— Выяснится, что Пух — виновник всего этого, — мудро сказала. Сова.

— Когда увидишь его, скажи, что я хочу поговорить с ним, хорошо, Сова?

Два только что упомянутых Бесстрашных Спасателя подводят нас к одному из важнейших понятий даосизма — Цзу, который может быть переведен как “сочувствие” или “любовь”, и в основе которого лежит иероглиф сердце. В шестьдесят седьмой главе “Дао дэ цзина” Лао-цзы обозначил это как свою “главную драгоценность” и затем написал: “Из любви возникает бесстрашие”. Мы могли бы добавить, что из любви возникает еще и мудрость. Примечательно то, что лишенные способности любить лишены также и мудрости. У них есть знания, возможно, ум, но мудрость — нет. Интеллект не имеет никакого отношения к сердцу, Знание не умеет по-настоящему сочувствовать. Мудрость умеет. Еще одна интересная вещь заключается в том, что ‘cor’, “сердце” по-латыни, является основой английского слова ‘courage’ (“бесстрашие”). Вот что сказал об этом Пятачок:

“Кенга, она не умная, но она так заботится о Ру, что сделает Стоящее Дело, даже не задумываясь”. Цзу не только спасло Ру, обнаружило Северный Полюс и выручило Пятачка, оно также дало Пятачку смелость отправиться за помощью Сове и Пуху, когда дом Совы сдуло ветром.

Пятачок, как известно, — Очень Маленький Зверек и далеко не самый Храбрый, но когда дом Совы рухнул, Пятачок обнаружил, что у него больше смелости, чем он сам мог предположить.

— Здравствуй, Сова, — сказал Пух, — я надеюсь, мы не опоздали к... Я хочу сказать — как ты поживаешь, Сова? Мы с Пятачком решили тебя навестить, потому что ведь сегодня Четверг.

— Садись, Пух, садись, садись, Пятачок, — сказала Сова радушно. — Устраивайтесь поудобнее.

Они поблагодарили ее и устроились как можно удобнее.

— Понимаешь, Сова, мы очень спешили, чтобы поспеть вовремя к ... ну, чтобы успеть повидать тебя до того, как мы уйдем.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — сказала она, — но не права ли я, предполагая, что на дворе весьма бурный день?

— Весьма, — сказал Пятачок, который грел свои ушки у огня, мечтая лишь о том, чтобы целым и невредимым вернуться домой.

— Я так и думала, — сказала Сова. — И вот как раз в такой же бурный день, как ныне, мой дядя Роберт, чей портрет ты видишь на стене по правую руку, Пятачок,— мой дядя Роберт, возвращаясь в поздний час с... Что это?

— Берегись! — закричал Пух. — Осторожно, часы! Пятачок, с дороги! Пятачок, я на тебя падаю!

— Пух, — сказал нервно Пятачок. — Что? — сказало одно из кресел. — Где мы?

— Я не совсем понимаю, — отвечало кресло. ~ Мы... мы в доме Совы?

— Наверно, да, потому что мы ведь только что собирались выпить чаю и так его и не выпили.

— Ox! — сказал Пятачок. — Слушай, у Совы всегда, почтовый ящик был на потолке?

Но после того, как с Пуха наконец стащили кресло и он смог оглядеться, у него возник План. Сова должна взлететь с веревкой к почтовому ящику, просунуть ее сквозь проволоку и вернуться обратно. Затем надо привязать один конец веревки к Пятачку, а Пух и Сова, тем временем, будут тянуть за другой конец...

— И Пятачок в ящике, — сказала Сова. — Если, конечно, веревка не оборвется.

— А если она оборвется? — спросил Пятачок с неподдельным интересом.

— Тогда мы возьмем другую веревку,— утешил его Пух.

Пятачка это не очень обрадовало, потому что хотя рваться будут разные веревки, падать будет все тот же самый Пятачок; но, увы, ничего другого никто не мог придумать...

И вот, мысленно попрощавшись со счастливым временем, проведенным в Лесу, с тем временем, когда его никто не подтягивал к потолкам на веревках, Пятачок храбро кивнул Пуху и сказал, что это Очень Умный Ппп-ппп-ппп, Умный Ппп-ппп-план.

Пятачок протискивал себя и протаскивал себя, и, наконец, совершив последний натиск на щель, он оказался снаружи.

Счастливый и взволнованный, он на минутку задержался у выхода, чтобы пропищать пленникам слова утешения и привета.

— Все в порядке! — закричал он в щель. -Твое дерево совсем повалилось, Сова, а на двери лежит большой сук, но Кристофер Робин с моей помощью сможет его отодвинуть, и мы принесем канат для Пуха, я пойду и скажу ему сейчас, а вниз я могу слезть легко, то есть это опасно, но я не боюсь, и мы с Кристофером Робином вернемся приблизительно через полчаса. Пока, Пух! — И, не ожидая ответа Пуха: “До свиданья, Пятачок, спасибо”, он исчез,

— Полчаса, — сказала Сова, устраиваясь поудобнее. — Значит, у меня как раз есть время, чтобы закончить повесть, которую я начала рассказывать, — повесть о дяде Роберте, чей портрет ты видишь внизу под собой, милый Винни. Припомним сначала, на чем я остановилась? Ах да! Был как раз такой же бурный день, как ныне, когда мой дядя Роберт...

— Сова сказала, что ты хочешь меня видеть, — сказал Винни Пух.

— Скажи-ка мне, Пух, откуда все эти коробки с обувью в шкафу?

— Ну, сначала была карточка для Мистера Пуха, Медведя. Потом, когда я зашел в магазин, просто из любопытства...

— Продавец был так обходителен со мной. ‘Чем я могу вам помочь, сэр?’ — сказал он. Он заставил меня почувствовать себя таким Значительным.

— Пух, тебе ведь не нужны эти ботинки, — сказал я.

— Я думаю, еще куча народу будет возвращать свои покупки.

— Я видел, как многие покупали вещи, которые им совершенно не нужны. По всему магазину.

— Конечно, нет, Пух. Многие люди пытаются купить Счастье и Значительность подобным образом. Но ты можешь быть счастливым и значительным и без всего этого.

Да, это правда. Каждый может. Несмотря на заявления. Иа, все могут наслаждаться жизнью и использовать свою истинную природу, просто не все это делают,

Сидя спокойно у озера Уолден пару лет назад, Мудрый Наблюдатель писал: “Масса людей живет в тихом отчаянии”. Вероятно, тогда отчаяние могло быть тихим. Сейчас оно оглушающе. Но мы не обязаны быть частью его. Мы можем прекратить наше отчаянное цепляние за пустой суррогат жизни и стать свободными. Достаточно сделать первый шаг — и процесс начнется.

А это приводит нас к Принципу Тирлим-Бом-Бом, который возник из песенки Винни Пуха:

Чем больше снегопад

(Тирлим-бом-бом),

Тем больше снега

(Тирлим-бом-бом),

Тем больше снега

(Тирлим-бом-бом)

Падает.

Его еще называют Эффектом Снежного Кома, что навевает воспоминания о том времени, когда вы катили маленький снежный комочек, и он становился все больше и больше, пока не превратился в такой большой ком, что вы уже не могли его остановить, и он скатился с горки и помял соседскую машину, и вскоре все обсуждали Огромный Снежный Ком, который совершенно вышел из-под вашего контроля... Наверно, поэтому мы все-таки предпочитаем называть его Принципом Тирлим-Бом-Бом,

Этот принцип может быть как позитивным, так и негативным. Он может порождать цинизм с той же легкостью, с какой он вселяет надежду. Он может создавать жестоких преступников или бесстрашных героев, тупых громил или блестящих творцов. Суть заключается в том, чтобы или “позволить” ему работать на вас и на пользу другим, или столкнуться с Отвратительными Последствиями.

Используя Принцип Тирлим-Бом-Бом, вы с помощью уважения создаете Уважение. Чем больше снегопад, тем больше снега:

И Пух спел ему Хвалебную Песню — все семь строф. Пятачок ничего не говорил — он только стоял и краснел. Ведь никогда еще никто не пел Пятачку (ПЯТАЧКУ), чтобы он “Славился, славился на века!”. Когда песня кончилась, ему очень захотелось попросить спеть одну строфу еще раз, но он постеснялся. Это была та самая строфа, которая начиналась словами: “О Храбрый, Храбрый Пятачок”. Пятачок чувствовал, что начало этой строфы особенно удалось!

— Неужели я правда все это сделал? — сказал он наконец.

— Видишь ли, — сказал Пух, — в поэзии — в стихах... Словом, ты сделал это, Пятачок, потому что стихи говорят, что ты это сделал. Так считается.

— Ой! — сказал Пятачок. — Ведь я... мне кажется, я немножко дрожал. Конечно, только сначала. А тут говорится: “Дрожал ли он? О нет, о нет!” Вот почему я спросил.

— Ты дрожал про себя, — сказал Пух. — А для такого Маленького Зверька это, пожалуй, даже храбрее, чем совсем не дрожать.

Пятачок вздохнул от счастья. Так, значит, он был храбрым!..

И позднее, когда Несведущий Иа нашел новый дом для Совы, и он оказался домом Пятачка...

— Самый подходящий дом для Совы. Как ты считаешь, маленький Пятачок? — спросил Иа.

И тут Пятачок совершил Благородный Поступок. Он совершил его как бы в полусне, вспоминая обо всех тех чудесных словах, которые спел про него Пух.

— Да, это самый подходящий дом для Совы, — сказал он великодушно. — Я надеюсь, что она будет в нем очень счастлива. — И он два раза проглотил слюнки, потому что ведь и он сам был в нем очень счастлив.

— Что ты думаешь, Кристофер Робин? — спросил Иа не без тревоги в голосе, чувствуя, что тут что-то не так.

Кристоферу Робину нужно было задать один вопрос, и он не знал, как его задать.

— Ну, — сказал он наконец, — это очень хороший дом, и ведь если твой дом повалило ветром, ты должен куда-нибудь переехать. Правда, Пятачок? Что бы ты сделал, если бы твой дом разрушил ветер?

Прежде чем Пятачок успел сообразить, что ответить, вместо него ответил Винни Пух.

— Он бы перешел ко мне и жил бы со мной, — сказал Пух. — Правда же, Пятачок? Пятачок пожал его лапу.

— Спасибо, Пух, — сказал он. — С большой радостью.

Хотите быть по-настоящему счастливыми? Вы можете начать с того, чтобы научиться ценить себя такими, какие вы есть, и быть благодарными за то, что имеете. Хотите быть совершенно несчастными? Можете начать с недовольства. Как писал Лао-цзы, “Дерево толщиной в обхват вырастает из крошечного семени: путь длиной в тысячу ли начинается с одного шага.” Знание, счастье и бесстрашие не ожидают нас где-то за горизонтом; они — часть непрерывного круга, который начинается прямо здесь. Они не только в конце, но и в начале. Чем больше снегопад, тем больше снега, тем больше снега падает.

Чжуан-цзы описал это так:

Широко известно, что бесстрашный дух одного человека может вдохновить на победу целую армию. Если простой храбрец может совершить подобное, то на что способен тот, кто заботится о более великих вещах!

(Аплодисменты.) Тост! За Храброго Пятачка и Бесстрашного Пуха...

Когда они уже славно угостились, Кристофер Робин постучал ложкой по столу, и все перестали разговаривать и стали очень внимательными, кроме Ру, который с трудом боролся с икотой, пытаясь походить на одного из родственников Кролика.

— Этот Торжественный Вечер, — сказал Кристофер Робин, — был устроен в честь того, кто совершил Славное Дело, и мы все знаем, кого я имею в виду. Этот Вечер по праву принадлежит ему, и у меня есть для него подарок —он у меня здесь...

Пока он искал, Иа значительно кашлянул и начал говорить:

— Друзья, — сказал он, — мне очень приятно, точнее, пока приятно видеть вас на моем Вечере. То, что я совершил, — это сущие пустяки. Любой из вас, за исключением Кролика, Совы и Кенги, сделал бы то же самое. Ах да, и Пуха. Мое замечание, разумеется, не относится к Пятачку и Ру, поскольку они слишком маленькие. Любой из вас сделал бы то же самое. Просто так случилось, что это был Я. И, должен сказать, вовсе не из-за того, что Кристофер Робин ищет сейчас...

Тут он поднес свою переднюю ногу ко рту и громко прошептал: “Поищи под столом”.

— ... сделал я то, что я сделал, а потому что мы все должны делать все возможное, чтобы помочь. Я чувствую, что мы все должны...

— Вот он! — воскликнул Кристофер Робин. — Передайте его старому глупому Пуху. Это для Пуха.

Конечно, для Пуха. Потому что такой уж он Замечательный Медведь.

— И что, интересно, делает Пуха. таким особенным? — спросил Иа с возмущением.

— Послушай, Иа, если ты прочитаешь следующую главу, то, может быть, поймешь, — сказал я.

— Ну, если это так, необходимо, — сказал Иа.

Ай да медведь!

Дао Пуха

Ай да медведь!