|
Истории с 51 по 60
| <<Ранее | Далее>> |
Сто одна история о дзен
Истории с 51 по 60
51. Прокисший мисо
Юный повар-монах Даре из монастыря Банкэя решил лучше заботиться о здоровье старого учителя и подавать ему только свежий мисо — пасту из соевых бобов, растолченных с рисом и дрожжами, которая часто скисает. Заметив, что ему подали мисо лучший, чем ученикам, Банкэй спросил: “Кто сегодня готовил?”
К нему прислали Даре. Услышав, что по возрасту и положению ему полагается есть только свежий мисо, Банкэй сказал:
— Тогда думай, что мне не полагается есть вовсе. И, войдя к себе в комнату, запер за собой дверь.
Даре, сев на пол перед дверью учителя, просил прощения, но Банкэй не отзывался. Семь дней пробыл Банкэй внутри, а Даре просидел снаружи. Наконец, отчаявшись, один из учеников крикнул:
“Почтенный учитель, у вас, быть может, все хорошо, но этому юному ученику, что здесь сидит, есть надо. Он не может голодать вечно”.
На это Банкэй открыл дверь. Улыбаясь, он сказал Даре: “Я требую себе такую же еду, как у последнего из моих учеников. Не хочу, чтобы ты, когда станешь учителем, забыл об этом”.
52. “Твой свет может погаснуть”
Студент, изучавший философскую школу буддизма Тэндай, пришел учеником в обитель Гасана. Когда через несколько лет он покидал учителя, тот сказал ему: “Умозрительное постижение истины полезно при сборе материала для проповедей. Но запомни — если ты не будешь постоянно медитировать — твой свет истины может погаснуть”.
53. “Благодарить должен дающий”
Когда Сэйсецу был настоятелем [монастыря] Энгаку в эру Камакура [1192-1333], ему понадобилось новое учебное здание, ибо там, где он учил, было уже слишком тесно. Купец из Эдо по имени Умэдзу Сэйбей решил пожертвовать на постройку нового учебного здания пятьсот золотых монет, называемых рио, и принес их учителю.
— Хорошо, я возьму их, — сказал Сэйсецу. Подав учителю мешок с золотом, Умэдзу остался недоволен его [безразличным] отношением. Целый год можно прожить на три рио, а тут не благодарят за пятьсот.
— В мешке пятьсот рио, — намекнул он.
— Ты уже говорил это, — ответил Сэйсецу.
— Но ведь даже для такого богатого купца, как я, это уйма денег, — сказал Умэдзу.
— Ты хочешь, чтобы я за них поблагодарил тебя? — спросил Сэйсецу.
— Вы должны это сделать, — ответил купец.
— Почему же? — удивился Сэйсецу, — благодарить должен дающий!
54. Завещание
Иккю, знаменитый учитель дзэн в эру Асикага [1338-1573] был сыном императора. Он был еще очень молод, когда его мать оставила дворец и ушла в монастырь изучать дзэн. Там же стал -учиться и принц Иккю. Покидая этот мир, мать оставила ему следующее письмо:
Иккю,
Я закончила свой труд в этой жизни и теперь возвращаюсь в Вечность. Желаю тебе стать хорошим учеником и постичь [реализовать] свою природу Будды. Ты узнаешь, попала ли я в преисподнюю и всегда ли буду с тобой.
Если ты станешь человеком, который осознает, что Будда и его последователь Бодхидхарма — лишь его собственные слуги, то можешь оставить учебу и работать для человечества. Будда проповедовал сорок девять лет и за это время нашел, что не было нужды говорить и одного слова. Ты должен знать почему. А если не знаешь, но все же хочешь узнать — избегай бесплодных размышлений.
Твоя мать,
ни рожденная, ни умершая.
Первое сентября.
Постскриптум. Учение Будды было [предназначено] главным образом для просвещения других. Но если ты полагаешься на любой из его методов — ты всего лишь невежественное ничтожество. Существует 80 000 книг о буддизме, и если б ты прочел их все, но так и не увидел собственной природы, то тебе не понять и этого письма. Таково мое завещание.
55. Мастер чайной церемонии и убийца
Тайко, воин, живший в Японии перед эрой Токугавы [1603-1867], изучал чайную церемонию ча-но-ю у Сен но Рикю, учителя этого эстетического выражения спокойствия и удовлетворенности. Като, воин из свиты Тайко, воспринял пристрастие начальника к чайной церемонии, как пренебрежение государственными делами и поэтому решил Сен но Рикю убить. Он притворился, будто хочет нанести учителю визит вежливости и был приглашен на чай.
Искусный в своем деле мастер, с одного взгляда распознав намерение воина, предложил ему оставить свой меч перед входом, объясняя, что ча-но-ю — это воплощение самого миролюбия. Но Като его не послушался. “Я — воин, — сказал он, — и меч всегда со мной. Какое бы тут ни было ча-но-ю, а меча я не оставлю”.
— Очень хорошо, — согласился учитель, — возьмите меч с собой и выпейте чаю.
В котле, подвешенным над жаровней с древесным углем, кипела вода. Внезапно Сен но Рикю перевернул котел. Клубы шипящего пара, дым и пепел наполнили комнату. Застигнутый врасплох воин выскочил наружу.
Чайный мастер принялся извиняться: “Это я виноват. Вернитесь и выпейте чаю. Тут у меня ваш меч уж так выпачкан золой, я его почищу и верну вам”. Воин сообразил, что в этом неловком положении удачного убийство мастера не выйдет и отказался от своего намерения.
56. Истинный путь
Перед самым уходом монаха Нинакавы из этого мира его навестил мастер дзэн Иккю. “Можно мне напутствовать тебя?” — спросил он. “Я пришел сюда один, — ответил Нинакава, — один и уйду. Чем можешь ты мне помочь?”
— Если ты считаешь, что ты и в самом деле пришел и уйдешь, то ты заблуждаешься, — ответил Иккю. — Позволь мне показать тебе путь, в котором нет прихода и ухода.
Эти слова Иккю так ясно открыли Нинакаве путь, что он улыбнулся и ушел.
57. Двери рая
Воин по имени Нобусигэ пришел к Хакуину и спросил его, есть ли на самом деле рай и ад.
— Кто ты? — спросил Хакуин.
— Самурай, — ответил воин.
— Это ты — самурай? — воскликнул Хакуин, — какой же правитель мог взять тебя в охрану? У тебя же лицо нищего!
Нобусигэ так рассердился, что стал вынимать из ножен меч. Хакуин продолжал:
— А у тебя и меч есть? Небось такой тупой, что им ты мне и голову не срубишь. Когда же Нобусигэ обнажил меч, Хакуин заметил:
— Вот так открываются двери ада. Эти слова открыли самураю учение мастера. Спрятав меч, он поклонился.
— А так открываются двери рая, — сказал Хакуин.
58. Арест каменного Будды
Как-то один торговец нес на плечах пятьдесят штук хлопчатобумажной ткани и из-за жары остановился отдохнуть в тени большой каменной статуи Будды. Там он заснул, а когда проснулся, увидел, что весь его товар исчез. Немедля заявил он в полицию.
Расследование начал судья по имени О Ока. “Очевидно, товар похитил каменный Будда, — решил судья. — Он обязан заботиться о благополучии людей, а сам нарушил свой священный долг.
Арестовать его!” Полицейские потащили каменную статую в суд. Следом шла толпа народу, сгоравшего от любопытства, какой же приговор вынесет судья.
Заняв свое место, О Ока обрушился на толпу:
“Какое вы имеете право здесь веселиться и насмехаться на судом? За оскорбление суда вы подлежите аресту и штрафу”. Все стали поспешно просить прощения. “Я должен наложить на каждого большой штраф, — сказал судья, — но тот, кто не позже трех дней принесет в суд штуку хлопчатобумажной ткани, будет прощен. Не сделавшие этого будут арестованы”.
Одну из принесенных людьми штук ткани торговец опознал, по ней легко нашли вора. Торговец получил свой товар, а штуки ткани вернули людям обратно.
59. “Воины гуманности”
Как-то отряд японской армии проводил учения, и офицеры решили устроить в монастыре Гасана штаб.
Гасан наказал повару: “Пусть офицеры едят только ту же простую пищу, что и мы”. Военных это рассердило, они привыкли к более почтительному отношению. Один из них, прийдя к Гасану, сказал:
— Кто же мы по-вашему? Ведь мы — воины, отдающие жизнь за родину. Почему же вы не относитесь к нам, как следует?
— А мы по-вашему кто? — сурово возразил Гасан. — Ведь мы — воины гуманности и стремимся спасти все чувствующие существа.
60. Тоннель
Сын самурая Дзэнкай отправился в Эдо, где поступил на службу к вельможе высокого звания. Полюбив жену патрона, он был застигнут им на месте преступления и, защищаясь, убил его. Потом он скрылся вместе с возлюбленной.
Они принялись воровать. Но Дзэнкаю была отвратительна жадность подруги, и в конце концов он оставил ее и отправился в дальнюю провинцию Будзэн, где стал нищим бродягой.
Чтоб искупить свое прошлое, Дзэнкай решил посвятить жизнь доброму делу. Узнав об опасной дороге в скалах, где много путников убилось и покалечилось, он решил прорыть там в горах тоннель.
Днем Дзэнкай просил подаяние, а ночью копал тоннель. Через тридцать лет тоннель был закончен:
в семьсот метров длиной, девять метров шириной и шесть метров высотой.
За два года до окончания работы Дзэнкая отыскал сын убитого им вельможи. Он был искусным фехтовальщиком и пришел отомстить за смерть отца.
— Я охотно отдам тебе свою жизнь, — сказал Дзэнкай, — позволь лишь закончить эту работу. В день, когда я закончу — убей меня.
Сын стал дожидаться этого дня. Прошло несколько месяцев, а Дзэнкай все копал. Молодой воин устал от безделья и принялся ему помогать. Проработав с Дзэнкаем больше года, он начал восхищаться характером и силой воли Дзэнкая. Наконец тоннель был завершен, и люди смогли проходить по нему безо всякой опасности.
— Теперь руби мне голову. Моя работа закончена, — сказал Дзэнкай.
— Как же могу я отрубить голову своему учителю? — со слезами на глазах ответил молодой человек.
| <<Ранее | Далее>> |
